суббота, 2 апреля 2016 г.

Сумароков П.И. Путешествие по всему Крыму и Бессарабии в 1799 году


   Исследователи, занимающиеся культурной историей Российской империи XVIII – XIX вв., ориенталисты и краеведы, изучающие травелоги, а также – в большей степени – обычные читатели, неравнодушные к исторической беллетристике и заметкам путешественников, получили возможность подержать в руках (или добавить на полку, к своей коллекции) еще один литературный памятник – переиздание книги Павла Ивановича Сумарокова «Путешествие по всему Крыму и Бессарабии в 1799 г.», увидевшей свет в 1800 г. и с тех пор не переиздававшейся.
   Не лишним в этой связи будет напомнить о биографии литератора. Как указывает автор предисловия к изданию, Т.М.Фадеева, «Павел Иванович Сумароков (ок. 1767—1846) принадлежал известному дворянскому роду, представители которого служили отечеству и пером, и шпагой. Дед Павла Ивановича служил в армии при Петре I. Дядя, Александр Петрович, был знаменитым драматургом, возглавлял первый русский театр. Сам Павел Иванович, воспитанник Московского благородного пансиона, с 1781 г. служил в Преображенском гвардейском полку: вначале унтер-офицером, затем прапорщиком (1790), подпоручиком (1792), полковым адъютантом (1794). Выйдя в отставку в чине штабс-капитана в 1796, поступил в следующем году на государственную службу коллежским советником. С 1801 г. – статский советник и член Крымской комиссии (1801–1802), губернатор Витебска (1807–1812) и Новгорода (1812–1815), сенатор и тайный советник (1821). За свои литературные и исторические труды Павел Иванович был избран членом Российской академии».
  Оживляя черты характера создателя книги, автор предисловия приводит выдержку из мемуаров литератора Дмитрия Ивановича Свербеева, который представляет своего современника П.И. Сумарокова так:
«Он был незадолго перед нашим с ним знакомством новгородским губернатором. Он имел в то время великое гражданское мужество в чем-то идти наперекор всесильному Аракчееву, и потом был вынужден уйти в отставку. В правительственной сфере и подчинявшейся ей среде петербургского общества считался он человеком беспокойным, брюзгливым и неприятно резким и был в опале у государя. В других, противоположных кружках, напротив того, Сумароков являлся героем самоотверженным, живя скромно, бедно и почти вдовцом. Независимый по характеру, он не принадлежал ни к какой литературной партии… »
   По мнению Т.Фадеевой, книгу П.И. Сумарокова можно подвести под жанр модного в то время «сентиментального путешествия». Этот жанр выделяет, в частности, следующая особенность: «...в отличие от распространенного типа географического или историко-этнографического пу­тешествия, повествование ведется от лица автора с “нежным чувствительным сердцем”: окружающая действительность воспринимается не сухо-объективно, но эмоционально, пропускается сквозь призму мироощущения автора. Начало этого направления связывают с Лоренсом Стерном (L.Stern), автором “Сентиментально­го путешествия” (1768)». Это произведение дало название целому направлению в литературе, в оригинале же «представляло собой изображение лю­бовных похождений путешественника, чередующееся с изложением волнующих его чувств». На русском языке переводы книг Стерна, как отмечает исследовательница, появлялись неоднократно – в 1789, 1793 и 1795 гг.
   Переиздание книги П.И. Сумарокова, являвшейся до текущего момента библиографической редкостью, не может не заинтересовать исследователей. Причина этого потенциального внимания видится главным образом в том, какую «оптику» ее автор использовал в описаниях «нетронутой аборигенной культуры» (выражение Т.М. Фадеевой – прим. авт. рец.) крымских этносов, каким образом его литературные приемы и субъективные наблюдения могли подпитывать или же переписывать мифологемы и представления о власти Екатерининской эпохи, а именно аллегорию Крыма как «сада», вместившего в себя разнообразие укладов жизни, этническую гетерогенность империи и в течение некоторого времени служившего прообразом этой империи, ее метафорой, откликавшейся в известном «греческом проекте» императрицы. О том, как идеология государства находила отражение в одах, изящном искусстве и беллетристике, массовому читателю доступно и блестяще рассказал российский исследователь А.Зорин (см. его книгу «Литература и государственная идеология в России в последней трети XVIII – первой трети XIX века», 2001 г.). Очень жаль, что историки и культурологи оставили пока на полях семиотический аспект взаимоотражения империи и литературы в травелогах, которые не только представляют библиографический интерес для местных краеведов, но и являются ценнейшим первоисточником для исследователей ориенталисткого дискурса, семиотики репрезентаций имперской власти, и, наконец, символической географии. И тут, несомненно, права Т.Фадеева, утверждающая, что книга Сумарокова еще привлечет внимание на фоне «более поздних многочисленных путешествий по благоустроенному курортному Крыму с дворцами и парками, которые в первую очередь привлекали их авторов».

Некоторые из особенностей взгляда Сумарокова бросаются читателю в глаза уже с первых страниц. «Любопытство к краю со столь древней историей, столь непохожему на доселе виденное, завлекало нашего героя в самые глухие и опасные уголки крымского бездорожья, – подчеркивает Т.Фадеева. – Его, жителя Петербурга, где величие дворцов и рос­кошь их убранства как будто компенсирует бедность и суровость северной природы, поразили богатство и разнообразие растительности Крыма. Противо­поставление искусство — природа, свойственное сентиментализму, здесь одно­значно решается в пользу последней».
   В некоторых случаях Т. Фадеева словно подводит как внимательного читателя, так и ученого к контексту формирования образов Крыма как части обширной империи и к способам их литературного обрамления в книге. «Сумароков встречался с известными людьми тогдашнего Крыма: ученым Петром Палласом, вице-адмиралом Вильсоном, командующим Черноморским флотом Федором Ушаковым, – пишет она.  – Он старался не пропустить зрелища, дающие представление о местных нравах и обычаях: подробно описал татарскую свадьбу, заходил в кофейни, посещал базары, заводя беседы с местными жителями; в Бахчисарае присутствовал в мечети на богослужении с участием дервишей; посещал бани, отмечая особенности их восточного устройства». «Разные народы, разные обычаи! Что одному кажется смешным, в том другой важность обретает… Всякий ищет познать своего творца… Сколько стран, столько и обыкновений… У людей разные обычаи, но все они дети одного Бога», – писал путешественник. Эту метафору органичной и рациональной целостности-в-многообразии, но уже освященную образом монарха  (вполне в духе ancien régime), можно найти у П.И. Сумарокова в описаниях великолепия Ханского дворца в Бахчисарае (они, кстати, перекликаются и с будущей поэмой Пушкина – и тут права Т.Фадеева): «Внутреннее его великолепие, разные при нем дворики с цветниками, насыпанные сады, изобилующие лучшими плодами, и множество фонтанов, – пишет             П.И. Сумароков, – представляют продуманный восточный вкус, и все дышит тут роскошью, негой и сладострастием. Этот дворец, служащий твердым трофеем славы Российской Державы, обращает на себя внимание путешествующих по здешнему полуострову, и сохраняет еще ту достопамятность, что Екатерина Вторая при обозрении этого нового царства удостоила его своим в нем пребыванием».
Интересные параллели и проекции образов, не правда ли?
Как указывает автор предисловия, ценность сочинений путешественника имеет еще один важный аспект: Сумарокова «сопро­вождал художник де Палдо, по рисункам которого известные граверы того времени (Колпачников, Евсеев, Казачинский) выполнили серию гравюр с вида­ми Крыма, сценами из народного быта и картами. Выражение “снятие видов”, относимое к гравюре того времени, означало, что она должна была служить своего рода “фотодокументом” местности или объекта. Поэтому изображения доносят до нас важные детали и подробности того, что не сохранилось».
Издатели учли и хорошо проработали этот момент. Переиздание травелога содержит фрагменты гравюр. Преимущество такого подхода состоит, по их мнению, в том, «и текст книги, и комплект гравюр – важный исторический документ для современных исследователей».
Как сообщают в аннотации к книге ее издатели, вслед за «Путешествиями по всему Крыму и Бессарабии в 1799 г. » последует переиздание еще одного травелога, оставленного нам П.И. Сумароковым и известного как «Досуги крымского судьи, или Второе путешествие в Таврии» – 1803–1805 гг.). Обе книги входят в состав серии «Крымские путешествия», в которую крымское издательство «Бизнес-Информ» включает переводы на русском языке и переиздания сочинений, мемуаров, заметок путешественников, касающихся Крыма в широком хронологическом срезе – начиная с ХVIII века.
http://crimeanbook.com/blog/2012/05/24/sumarokov-p-i-puteshestvie-po-vsemu-krymu-i-bessarabii-v-1799-godu/

Комментариев нет: